– И что говорят? – нетерпеливо осведомился Раген. – Он жив и здоров?

Дерек покачал головой:

– Он сразился с пустынным демоном на вершине скалы. Говорят, тот предпочел не проигрывать и увлек его в пропасть.

Раген побагровел:

– Говорят? Кто говорит?

Он знал, как быстро возникают слухи, и не поверил ушам.

– Это не просто досужие сплетни, – сказал Дерек. – Граф Тамос лично написал отчет. Я видел официальную копию.

Раген метнул взгляд на Элиссу. Арлен был ей как сын. Она стояла, оцепенев и онемев.

Раген подошел к ней:

– С ним ничего не случится. Это ошибка. Арлен силен. Он умен, он не может…

Его речь пресеклась, когда он осознал горькую правду. Даже Арлен не в состоянии упасть со скалы и выжить, чтобы сложить об этом историю.

Арлен мертв. Храбрец, которому он не знал равных. Его ученик. Его метка.

Его сын.

Он пошатнулся, перед глазами все поплыло, но Элисса подхватила его и принялась гладить по голове, нашептывая слова утешения. Он думал сам подставить ей плечо, а вышло наоборот.

– Мне пора домой, – сказал Дерек, чувствуя себя не в своей тарелке. – Надо и Стэси сообщить.

Он открыл сумку и положил на стойку перетянутую шнурком пачку писем:

– Вот, почту привез.

Уложив детей спать, Элисса дала волю слезам. За ужином оба перебрали вина, и Элисса с плачем уснула в объятиях Рагена.

Его глаза оставались сухи. Какая-то часть его не верила, что он вообще способен на слезы. Когда он в последний раз плакал? Раген не знал, сохранилось ли в нем это умение.

Сейчас его охватила злость, хотя он не понимал, на что или на кого. Мышцы напряглись, как перед дракой, но противника не было – некому мстить. Арлен погиб, и ничего не исправишь.

Он долго ворочался, но сон не шел. Наконец это стало невыносимо, и он осторожно, стараясь не разбудить Элиссу, соскользнул с постели.

В столь поздний час дом был пуст и темен, ставни – наглухо заперты, чтобы не дуло холодом с гор. Но Раген в жизни не боялся темноты. Бесшумно шел он сквозь мрак, чуть касаясь пальцами стен, пока не достиг кабинета. Вошел, притворил дверь и повернул выключатель. Зажегся лектрический свет.

Дойдя до стола, он выдвинул ящик, в котором хранились остатки самогона из Сладкого Колодезя – ныне бесценные, ибо подземники растерзали тамошних жителей.

Он вскрыл прочный воск ножом и вынул пробку. Не потрудившись найти стакан, хлебнул прямиком из кувшина.

И закашлялся, выплюнув половину. Ночь, он и забыл, какое крепкое пойло!

Взял чашку, налил еще, разбавил водой. Самогон обжег пищевод, но следом пришло онемение, и Рагену хотелось, чтобы оно поскорее распространилось на все его тело.

Он увидел на столе стопку писем, оставленных Маргрит, и перерезал бечевку. Еще немного самогона, и подсчет капиталовложений погрузит его в сон.

Раген откинулся в кресле, перебирая письма. Преимущественно деловые, но были и личные. Печать на одном особо привлекла его внимание. Давно ли он вспоминал Топь?

Сломав печать, он прочел:

Вестник Раген, да благословит тебя Создатель. Искренне надеюсь, что сие послание застанет тебя в добром здравии.

Памятуя о твоих отваге и беспокойстве в ночь трагедии, уведомляю тебя, что Терн Дамадж жив – во всяком случае, был жив за несколько недель до написания сего, когда я поймал его на краже Даяния с моего алтаря. Он убежал и не вернулся.

Отрок был весь в грязи и вонял. Полагаю, он жил, как животное, на болоте и прятался от демонов в тамошней жиже. Я потратил недели на поиски либо его самого, либо логова, но болота обширны и коварны. На прошлой неделе я оступился и сломал ногу. Вынужденный прекратить мои действия, я порадовался, что остался жив.

После вторжения красийцев в Райзон и предостережения госпожи Лощины о том, что нашествие продолжится, никто из болотников не поможет мне искать мальчика, который наполовину красиец. Полпоселка убеждено, что Релан был шпионом, посланным торить путь его хозяевам из пустыни.

Прошу тебя, вестник: Терн влачит одинокое существование в открытой ночи. Кроме нас, у него никого не осталось. Любое твое содействие в том, чтобы вернуть его за метки, окупится на Небесах сторицей.

Со всем смирением,

рачитель Вереск.

Праведный дом Топи

Лактонская епархия

Год 333 После Возвращения

Раген перечитал письмо во второй раз и в третий, но его взгляд упорно возвращался к двум коротким фразам:

«Терн Дамадж жив».

«Терн влачит одинокое существование в открытой ночи».

Дверь отворилась, и вошла Элисса, одетая в домашний халат.

– Я проснулась, а тебя нет.

Раген взглянул на нее:

– Мне надо в Лактон.

Элисса моргнула, сомневаясь, что расслышала правильно. Когда Раген так ничего и не добавил, она скрестила на груди руки:

– Зачем?

Дурной знак. Скрещивая руки, Элисса становилась упрямой, как скальный демон. Раген протянул письмо, готовясь к схватке.

– Я должен поехать, – сказал он мягко, когда она дочитала.

– Ну еще бы, – отозвалась Элисса.

– Я понимаю, это кажется невозможным – чтобы мальчик выжил в открытой ночи.

– Арлен же выжил.

– Арлен был вдвое старше Терна и отличный метчик, – напомнил Раген. – И он бы погиб, если бы я его не нашел.

– Значит, теперь тебе понадобилось найти этого, – проговорила Элисса. – Ты уже стар, но считаешь, что у тебя есть время на последнее приключение.

– Опасности никакой, – сказал Раген. – Юкор понастроил постоялых дворов до Ривербриджа, а мое копье пометил сам Арлен. Я возьму с собой Дерека. Он только обрадуется возможности сбежать от графа Брайна.

Он почти не соврал. Стараниями могущественного дядюшки жене Дерека, Стэси, удалось остаться в своем сословии, несмотря на замужество за слугой, однако, хоть граф и принял этот союз – и даже позаботился устроить Дерека на приличную работу, повысив его до купеческого звания, – и Брайну, и Дереку бывало лучше, когда последний находился вдали от Милна.

– Я знаю, – отозвалась Элисса.

Раген сузил глаза:

– Почему ты не возражаешь, не требуешь послать кого-то другого? Не грозишься уйти, пока меня не будет?

Элисса снова скрестила руки:

– Потому что на сей раз я поеду с тобой.

Раген, конечно, воспротивился. Неумолчный спор, растянувшийся на два дня подготовки к странствию, продлился до самых городских ворот. Но в исходе не сомневался никто: Элисса настроилась решительно, и более того – Раген поймал себя на том, что хочет ее участия. Хочет, чтобы она повидала большой мир, который разлучал их столько лет, – может, тогда она поймет.

Но, несмотря на желание видеть Элиссу рядом, он стремился обезопасить ее. Нанял отряд против разбойников, не поскупившись на оружие и доспехи. Выслал вперед гонца, чтобы зарезервировал на постоялых дворах Юкора комнаты и провиант. Дерек с восторгом присоединился к ним, пополнив компанию еще одним родным лицом.

В первую ночь они остановились в гостинице Харденс-Гроув. Последний был обнесен невысокой меченой стеной, которая сдерживала сухопутных демонов, однако воздушные могли пикировать на городские улицы. Гостиницу надежно пометили, но демоны все равно испытывали ее на прочность, возмущая ночь трескучими вспышками.

Элисса всякий раз подпрыгивала, а Раген поглаживал помеченное Арленом копье. Арлен пообещал, что оно уязвит плоть подземников, и Раген не сомневался в правдивости этих слов. Часть его изнывала от желания пустить копье в ход и убить демона после целой жизни, проведенной за метками. Однако часть бóльшая, мудрая, надеялась, что ему никогда не придется опробовать оружие.